«Когда мы говорим о теологии в рамках светской системы образования, речь не идет о перенесении системы богословского образования из духовной школы в светскую.
У церковных учебных заведений — свои собственные, особые задачи. Это то, что традиционно у нас именуется «духовным образованием». В формальном смысле это высшее профессиональное религиозное образование, которое является внутренним делом Церкви как религиозного объединения граждан.
Соответственно, возникает вопрос: что же такое теология за пределами церковных богословских школ — в светском образовательном пространстве?
Думается, что в данном случае не обойтись без понятия культуры, которое самым тесным образом связано с понятием образования. А последнее — с университетом.
Что такое университет по своей первоначальной идее? Это высшее учебное заведение, которое вводит человека в универсум знаний, приобщает к культуре и науке в различных ее областях. Таким был средневековый университет, в котором специализация сочеталась с приобщением ко всем существующим в то время наукам. В таком университете теология была высшей ступенью образования.
Конечно, средневековый европейский университет сегодня никоим образом не может быть образцом. И вряд ли было бы реалистичным стремиться к тому, чтобы вернуться от нынешней специализации в высшем образовании к более или менее универсальному образованию, которое, скажем, давал российский университет сто и более лет назад.
В то же время университет (а в принципе — любой вуз) призван к тому, чтобы, кроме специального образования, давать и общее образование. И он это делает — через обязательные и факультативные курсы. Для естественников — это общие курсы по основным гуманитарным дисциплинам (как, скажем, философия); для гуманитариев — курсы по основам естествознания.
Здесь мы возвращаемся к понятию культуры. Не может быть культурного, образованного человека, получившего высшее образование — без этих «дополнительных» курсов, вводящих в те сферы знания, которые не являются частью его непосредственной специализации. Потому что культура, из которой изъяты какие-то важнейшие ее составляющие, просто перестает быть культурой.
Можно ли представить себе «образованного» физика, не знакомого с теорией относительности? Или биолога, ничего не знающего об эволюции? Равным образом и человек, который окончил вуз естественнонаучного профиля и при этом получил хотя бы самые общие представления о философии, обществознании, истории культур, но который ничего не знает о религиозной традиции, о христианской мысли и культуре, вряд ли может считаться образованным человеком.
Есть еще, как минимум, две причины, о которых нужно сказать. Во-первых, наследие советского периода. Это был период радикального изгнания религии не только из образования разных уровней, но и вообще из жизни людей. Формально религия была разрешена — как сугубо частное дело граждан. Но в реальности верующий человек считался изгоем, носителем застарелых предрассудков. Все религиозные традиции были вычеркнуты из общественной жизни. И мы до сих пор не можем преодолеть это советское антирелигиозное наследие. Но есть и другая причина: очевидный рост общественной роли религии в современных обществах, и на Востоке и на Западе. Вопреки предсказаниям, которые звучали в минувшем веке, значимость религии для современного человека не снижается с ростом научного знания, с развитием технологий и открытием новых горизонтов в познании и практической деятельности. Потому что религия отвечает на очень важные, предельные вопросы человеческого существования в этом мире, и те ответы, которые она дает, находятся в иной плоскости по сравнению с достижениями научно-технического прогресса.
Эта ситуация представляется в определенном смысле опасной. Потому что она чревата общественными конфликтами. К сожалению, признаки таких конфликтов мы уже видим.
В чем причина этих конфликтов? Думается, что одной из главных причин является невежество — то есть отсутствие адекватного знания о религии, о христианской традиции, о Церкви в нашем обществе. И в его образованной части в том числе. Поэтому нам нужно, чтобы в рамках высшего образования присутствовал общеобразовательный теологический компонент.
Что в данном случае понимается под «теологией»? Можно выделить два аспекта этого теологического компонента. Первый аспект — это сообщение самых общих знаний о христианстве, о православной традиции, в том числе русской, о Церкви как особом религиозном феномене, несводимом к иным областям человеческой жизни и деятельности. Если такого рода знания не будут доступны молодым людям, получающим высшее образование, в будущем мы будем иметь дело либо с невежественными антиклерикалами, либо с религиозными фантазерами, каждый из которых придумывает себе свою собственную веру и религию.
Второй аспект касается именно культурного измерения христианской традиции. Христианство является одним из фундаментов европейской культуры и, в частности, одним из источников новоевропейской науки. Без рациональности, свойственной христианской теологии, невозможно себе представить развитие европейской мысли последних столетий. Хотелось быть правильно понятым. Когда Церковь говорит о культурном аспекте христианства, то совсем не имеет в виду какого-то внедрения, тем более насильственного, в область научных исследований со стороны теологии. Мы никоим образом не покушаемся на автономию науки. Более того, мы утверждаем, что сфера науки принципиально отличается от сферы религии.
Главная мысль заключается в следующем. Знание о христианской традиции, о религиозном способе мышления, то есть о теологической рациональности, и о культурном измерении христианства необходимо для полноценного приобщения к культуре вообще, к европейскому культурному наследию. Секуляризованный, то есть усеченный, взгляд на культуру создает искаженное представление об истории и современном состоянии того мира, в котором мы живем.
Теология в светском университете — это не навязывание религиозного мировоззрения. Это прежде всего восполнение того культурного наследия, вводить в который университет призван. Это возвращение в культуру и образование той религиозной, христианской составляющей, которая в прошлом была насильственно изъята из отечественного университета.
Такое возвращение будет и проявлением интеллектуальной и духовной открытости университета, который тем самым освобождается от «научного догматизма» и готов к свободной встрече науки и богословия — где нет места для какого-либо идеологического насилия.
При таком подходе, думается, мы сможем вместе обсуждать вопрос о том, какое место может занять кафедра теологии в структуре университета. На наш взгляд, кафедра теологии должна быть одним из элементов общеобразовательного дисциплинарного блока. При этом очень важно, чтобы ее деятельность была согласована с деятельностью других гуманитарно-обществоведческих кафедр, отвечающих за философские, исторические, социологические, культорологические и иные подобные дисциплины. В рамках системного подхода к работе этого дополнительного учебно-дисциплинарного комплекса теология сможет занять свое законное место».
